On the Road Online

Осколки Балканской империи.

Давным-давно, когда побывавшему в Анталии человеку было принято завидовать, журнал ‘Туризм и отдых’ состоял из шестнадцати чумазых страничек, а про СтоДорог вообще никто ничего не слышал, я учился в одном из московских лицеев с физико-математическим уклоном. И устроили нам как-то добровольно-принудительную олимпиаду по страноведению. Подумали, наверное, пусть детишки отдохнут от всех этих Ван-дер-Ваальсов, Лагранжей и Конденсаторов. И был на этой олимпиаде такой вопросик: а что такое, собственно говоря, Монте Негро? Прямо так и написали – раздельно. И варианты ответов предложили:

Честно скажу, я сомневался… Ну ничего, написал что-то – и забыл. А через день повесили листочек с именами победителей олимпиады – и я там на первой строчке, 19 баллов из 20... А внизу кто-то приписал маркером: Нам нужны компьютерщики, а не путешественники! В душе я тогда согласился с этим резким суждением…

Теперь же, переходя пешком госграницу Хорватии и того самого Монте Негра, где на невольничьем рынке родился Монтесума, я совершенно точно знал, что компьютеры лишь позволяют получать баблосики, а путешествия приносят настоящее счастье!

Специально к приезду автобуса из Дубровника черногорцы подогнали свой автобус, который развозил народ вдоль всего побережья страны.

На автостанции Котора обитали четыре бабки, предлагавшие комнаты в старом городе или рядом с ним. Вступив в переговоры с ними и тщательно профильтровав всю их информацию, я понял, что на всем побережье Черногории есть какие-то проблемы с водой. Последние дожди прошли в мае и в ближайшее время не ожидаются. В некоторых районах города вода подается с минимальным напором и включается нормально лишь на два часа в день, в старом городе воды нет вообще. Короче, пошел я с одной бабулькой посмотреть комнатку, где и поселился на пару дней. Мне показалось, что бабульке были близки принципы бэкпэкерства: весь ее дом был заставлен чемоданами и какими-то баулами, на полках стояли странные вещицы явно из экзотических стран, на стенах висели старые черно-белые фотографии Тадж-Махала и картинки с Ангкор-Ватом. Оказалось, что ее отец плавал на корабле и видел почти всю Южную и Юго-Восточную Азию – тогда еще британские и французские колонии.

Итак, я обеспечил себя жильем на два дня и теперь мог спокойно начинать исследование этой маленькой адриатической страны и ее населения. Оказалось, что все рассказы о природной лени черногорцев – правда. Я сначала считал это штампом, вымыслом или, по крайней мере, преувеличением. Но еще нигде и никогда не видел я магазина, работающего 4 часа в день: с 9 до 11 и с 18 до 20 часов. Неслабая у них сиеста на семь часов! В Которе таких магазинов – половина. Бабульку–хозяйку собы за все три дня моего пребывания в Черногории я всегда видел лежащей в шезлонге с книжицей в руках, независимо от времени суток. Даже остановки междугородних автобусов в Черногории раза в два дольше, чем в соседней Хорватии.

Городок Котор расположился на узкой полосе между водой и горами в самой дальней части Бока-Которского фьорда. Старый город построен в виде треугольника, один в один похожего по форме и размерам на

Московский кремль. Хотя Котор и внесли в список всемирного наследия ЮНЕСКО, он сейчас выглядит великолепно. Это значит, что там нет пятисотлетних построек, блестящих чистотой и новой штукатуркой. Все в меру обшарпано, домики местами поросли мхом, а на символе города – башне Сат – растет мини-сад из сорняков и маленькой березки под часами. Городская стена с востока примыкает к выглядящей почти вертикальной скале. Примерно на двухсотметровой высоте виднелась церквушка (Crkva Gospe od zdravija), куда я и полез встречать сансет. Туда ведет лестница, в самом начале которой местные жители собирают с туристов по одному евру, впрочем, делают это совершенно официально, т.к. дают билет-открытку. Около церкви я увидел тех самых норвежцев, с которыми я пересекал границу. Они рассказали мне, что нашли сОбу в самом старом городе, и что там действительно совсем нет пресной воды. Около закрытой на замок, но красивой и интересно расположенной церквушки мы посмотрели, как солнце свалилось куда-то за гору Врмач. План-минимум на сегодня я мог считать выполненным. Впрочем, от церкви дорожка шла дальше вверх. Как божья коровка всегда ползет по пальцу вверх, так и я не мог пропустить возможности забраться на самую верхотуру, чтобы взглянуть на панораму Которской бухты. Дорожка из гравия и каменных плит оказалась совсем разбитой и заросшей травой. Но наверху виднелись развалины старой крепости, и я продолжал подъем в очень хорошем темпе.

Уже почти у самой вершины на тропинке сидел маленький совенок. Ему, наверное, очень хотелось увидеть Бока-Которскую бухту, поэтому

он, совсем не умея летать, подполз к краю гнезда и по неосторожности шмякнулся вниз. Сейчас он бешено крутил головой во всех трех плоскостях и забавно щелкал клювом. Совенок сделал даже попытку улететь, но почти безрезультатно: через три метра он опять грохнулся на камни и завращал головой с удвоенной скоростью. Ни гнезда, ни мамаши поблизости видно не было :-(. Я скормил совенку жирную муху, устроил ему небольшую фотосессию и пошел дальше, надеясь, что он все-таки как-нибудь сумеет выжить.

К моменту, когда я, торжествуя,

забрался на самую верхнюю точку форта, вновь сияло солнце. Просто залив здесь такой узкий, а горы такие крутые, что я двигался быстрее линии тени от вершин, что громоздятся к западу от Котора. Таким образом в этот день мне удалось дважды увидеть таинство наступления ночи. Кстати, вид фьорда отсюда был несравненно более величественным, чем от церкви. Из-за солнца, светящего прямо в глаза, картинка казалось черно-белой, точнее, к черному цвету гор добавлялись тысячи оттенков нежнейшего розового света от водного зеркала, облаков и воздушной дымки. Обожжжжжаю закаты!

Спустившись в полутьме в город, я где-то поужинал и засобирался домой, но услышал звуки какой-то крайне знакомой музыки со стороны площади Октябрьской Революции (вот те раз!) и пошел приобщаться к мировой музыкальной культуре. Но на площади был обыкновенный предвыборный концерт. Детский. Все там было очень по-нашему, по-славянски: местные главнюки согнали детишек из городских школ и заставили их петь (на разных европейских языках), попутно восхваляя такую-то партию. Были там и заезжие агитаторы – из Подгорицы и еще откуда-то. Детишки, конечно, ангелочки, но долго слушать их я был неспособен, и пошел побродить по ночному городу, ожидая какого-нибудь хэдлайнера концерта типа Эмира Кустурицы, однако к половине двенадцатого ничего не изменилось, и я пошел спать, ибо ночью город был лишь бледным напоминанием о фантастическом Дубровнике.

Автобус сразу за границей города ныряет в длинный двухкилометровый туннель и поворачивает направо, в Тиват, потом возвращается обратно и ползет дальше вдоль побережья (можно сэкономить минут двадцать, если ехать на бусе, не заезжающим в Тиват). Первой моей остановкой был город Будва, который в старом путеводителе по Восточной Европе позиционировался как ‘самый приличный Югославский курорт’. Впрочем, пляжи я отложил на потом, а сначала забрался в старый город. Публика здесь сильно отличается от Которской, причем не в лучшую

сторону. К сожалению, в противостоянии с курортниками местные жители здесь оказались в меньшинстве и, соответственно, каждый камушек заточен под туристов. Землетрясения 1979 года не пощадило почти ни одно здание в Старой Будве, но городок построили заново, попутно проведя перепланировку пятисотлетних строений под рестораны и отели. В Цитадели есть морской музей (вход 1 евро) и крепостная стена с башенками, с которой можно увидеть город, окрестные горы и многокилометровую полосу пляжей к юго-востоку.

Следующей моей целью был знаменитый островок Свети Стефан, остров-отель, визитная карточка черногорского побережья. К тому моменту карты Черногории у меня еще не было, а вместо нее была какая-то мутная распечатка из и-нета, изучив которую, я не смог бы найти Свети Стефан даже с лупой. Впрочем, рядом с Будвой был обозначен еще один курортный городок – Петровац, а я где-то слышал, что Свети Стефан расположен как раз между ними. Всего пол-лаптя по карте – можно идти пешком вдоль моря!

Просоленные и покрытые золотистой корочкой тела покрывали пляжи сплошным слоем на расстояние нескольких километров от Будвы. Шоком для меня оказались и местные Интернет-кафе под открытым воздухом. На самом деле это сильно: пляж, на песке стоит стол, рядом стул (на колесиках!), на столе компутер и монитор, над столом зонтик. Провода от компутера уходят куда-то в кусты, а вокруг штабелями сложены почти (или совсем) голые люди!

За час, двигаясь то сушей, то морем, периодически ныряя в воду дабы остудиться, я добрался до какого-то курортного городка с неизвестным мне названием. Подкрепившись там чем бог послал, я продолжил свой путь с тем, чтобы скоро оказаться в совершенно фантастическом месте – небольшой отмели, которую со всех трех сторон окружают абсолютно вертикальные скалы. Даже не вертикальные – они нависают над пляжем! Со стороны моря тоже есть ‘неровности рельефа’ – две небольшие скалы недалеко от берега. Ну не мог я не оплыть их кругом! Хотя при моей отнюдь не выдающейся плавучести это заняло почти полчаса.

За этим пляжем дорожка вдоль берега заканчивалась, и мне пришлось подняться на бетонную тропу, по

которой я выбрался на шоссе и пошел на юг до самого Свети Стефана. Сделав пару фоток-открыток сверху, с шоссе, спустился к воде, но на сам островок не пошел: сама идея платить за посещение отеля казалась мне противоестественной. Пляжи около острова мне не понравились, так что я вернулся на шоссе и вскочил в проезжающую маршрутку в сторону Бара.

Мне мало что было известно про этот городок. Я знал лишь, что он населен преимущественно албанцами, соответственно преобладающая религия здесь – ислам. В маршрутке мне попался на редкость болтливый сосед по сиденью (хотя болтал он по-сербски) , и я узнал, что в самом Баре делать нечего, зато можно подняться немного в горы и увидеть Старый Бар – мертвый город, разрушенный землетрясениями и восстанавливающийся сейчас немцами. Переться под ядреным солнцем шесть километров меня ломало, а к возможности автостопа я относился очень скептически, так что пришлось брать такси, затребовавшее 2,5 евро. Около входа висел здоровый плакат, утверждавший, что богатая Европа выделила кучу денег на содержание и восстановление этого города, хотя почти никакого эффекта финансовых вливаний заметно не было, и лишь в одном из полуразвалившихся домиков я заметил мешки с цементом, предвещающие грандиозное строительство. В другом домике, современной постройки, перед черно-белым телевизором времен османской империи мирно дремал билетер. Я решил не тревожить человека, но он как-то меня учуял и впарил билет-открытку за пол-евро. Он же провел меня по паре залов с музейными экспонатами и показал на настенной карте города, что и где смотреть.

Жара была жуткая. На улицах мертвого города стоял невероятный треск от цикад. Никогда бы не предположил, что небольшие насекомые могут издавать шум, сравнимый с московским метро. Я попробовал найти одного и этих ‘музыкантов’. Почему-то я всегда думал, что цикада – это кто-то типа кузнечика. Нет! Она оказалась чем-то средним между слепнем и стрекозой, причем совсем не маленькой – 4-5 сантиметров в длину.

Из ‘камушков’ я отметил бы старую часовую башню, напоминающую которскую, но только больше, а из прочих

аттракций – открывающийся с обращенного к горам бастиона вид.

Обратный путь до современного города я проделал пешком, а вот в городе так и не смог найти автостанцию. На одной из дорог на расстоянии 20 метров друг от друга стояли два указателя: один показывал налево, другой, разумеется, направо. Локалы все время посылали меня в сторону ж/д вокзала, и я даже сходил туда, но там автостанции тоже не было. Тут я снова смалодушничал и доехал до нее на такси, пересел на автобус и скоро был в Которе. Ужин, покупка небольшого продовольственного запаса – и домой спать, так как завтра планировалась…

... побудка ровно в четыре утра. В половину пятого с автостанции отправляется минибус в город со с великолепным, даже музыкальным, не побоюсь этого слова, названием Жабляк. Этот горный курорт считается главными воротами самой красивой части Черногории – национального парка Дурмитор. В последние десятилетия этот край был исхожен туристами вдоль и поперек, здесь понастроили домов отдыха и санаториев, но с красотой природы там пока все нормально. Озера с ледяной водой, головокружительные каньоны, здоровые пещеры и горные вершины присутствуют здесь в изобилии, и вряд ли с ними в ближайшие годы что-нибудь случится.

Заснув еще в стоящем автобусе, я очнулся как раз в Подгорице, столице Черногории. Город довольно большой, но современный, и вряд ли там есть какие-то интересности, по крайней мере мне так показалось из окна автобуса. На автостанции я порасспросил людей по поводу возвращения в Котор вечером. Это, в общем то, возможно, но очень муторно: надо делать две пересадки в Мойковаце и Подгорице. Ладно, там видно будет…

К счастью, тревожные мысли об обратной дороге вылетели из головы, как только автобус выехал из города и вполз в горы... И последующие четыре часа я ехал, впечатавшись лицом в стекло! Никогда еще я не видел таких фантастических пейзажей. Как сильно отличались эти отвесные скалы с темно-зеленой растительностью от каких-то серых хорватских горок, покрытых чахлыми кустиками! А когда на очередном повороте машина оказывается над серебряной змейкой реки, то невозможно не завизжать от восторга. Чтобы лучше видеть всю эту прелесть, я на одной из остановок около придорожного кафе тщательно протер стекло минибуса около своего сиденья внутри и снаружи. У водителя было совершенно офигевшее выражение лица, а древний дед, сидевший напротив, пристально посмотрел мне в глаза и понимающе кивнул головой. Лепота!

В Жабляке мне пришлось потерять минут десять на поиск продуктового магазина и пополнение запасов продовольствия, а

затем я быстро пошел к Черному озеру. Быстрым шагом туда можно попасть за полчаса. Именно от него начинаются большинство маршрутов по горам и озерам Дурмитора. Можно подняться на горы Межед и Савин Кук – шикарный однодневный трек. Можно рвануть и к каньону реки Тары, между прочим, самому глубокому в Европе и второму в мире. Но все это не про меня: всего два часа было у меня на знакомство с Дурмитором, так как надо было успеть вернуться на том же автобусе, что я ехал сюда из Котора. За это время я смог лишь обежать кругом Черное озеро, не забыв, впрочем, устроить на камушке около воды пикник, состоящий из хлеба с сыром и пакета йогурта.

На обратном пути фантастические пейзажи успешно боролись со сном до той же самой Подгорицы, но спуск в Котор с гор я опять не увидел :-(. Да и возвращался сюда я лишь затем, чтобы через час сесть в ночной автобус в многострадальный Белград.

Сейчас это уже кажется забавным, но в момент моего появления на белградской автостанции жители города представлялись эдакими обиженными Западом монстрами с клыками, готовыми порвать в клочья любого иностранца. Я ожидал увидеть агентов арестованного Милошевича, лениво перестреливающихся с местной полицией и натовскими военными. Правда, до сих пор я лишь раз столкнулся с негативным отношением к Западу со стороны местных: в Которе, когда я тащился к автобусу со своим здоровым рюкзаком, порядком поддатый мужичок чего-то бубнил по-сербски с противоположной стороны улицы мне в спину. Потом он перешел на аглицкий, и я разобрал, что он ненавидит Запад, Америку, западный образ жизни, поганых туристов, Америку, всех правителей Европы начиная с Карла Великого, Америку, меня как представителя западного общества и Америку. Впрочем, когда я крикнул ему, что я с Востока, он задумался и умолк на пару минут, а я за это время спрятался от него в автобусе.

Итак, опасаясь быть поколоченным местными, за первый час на Сербской земле я не произнес ни слова! За это время я успел поменять немного денег, добыть карту Сербии и Белграда и пройти с рюкзаком полтора километра до Krunska, 8, где должен был быть один из трех белградских хостелов, в который я благополучно вписался за 11 евро. Заведение оказалось типичной общагой западного типа. Заглянув в журнал учета постояльцев, я выяснил, что из двух сотен ‘летних’ мест занято лишь 20. И все три дня я в итоге прожил один в четырехместной комнатке.

‘Разглядање Београда’ я начал практически от дверей хостела – с парка между Сербской скупщиной и градской скупщиной. Вообще в Белграде легко можно провести пару дней, осматривая ‘достопримечательности первой категории’ и еще полтора дня можно

посвятить музеям. Но уникальных и по-настоящему впечатляющих мест немного, а именно два: это громадный собор св. Саввы, изображенный на железных динарах, и, конечно, Калемегдан. Впервые этот холм был укреплен кельтами еще в те времена, когда будущие славянские народы испытывали эйфорию от изобретения палки-копалки, а последние две тысячи лет любой хоть немного уважающий себя правитель с Востока или Запада считал своим долгом разгромить

эту крепость и построить на ее месте новую. Сейчас там можно найти что угодно – от мусульманских могил до ночного клуба. Между несколькими кольцами стен расположены теннисные корты и детская школа баскетбольного ‘Партизана’. Вечером вся стена крепости, обращенная в сторону впадения реки Савы в Дунай, превращается в гигантский зрительный зал, заполняемый белградцами, желающими посмотреть феерическое световое шоу под названием Закат Солнца.

Прогулка по Калемегдану серьезно улучшила мое отношение к Городу, а окончательно от белградофобии я вылечился, пройдя по их Арбату – улице князя Михаила. Толпы захватчиков-американцев совершенно расслаблено накручивали круги по этой улице взад-вперед, щебетали японцы, бодро семенили за экскурсоводом немецкие турдедушки со своими турбабушками. Меня на этой улице заинтересовали две вещи: это локальная библиотека с Интернет-кафе, чуть ли не единственным в городе, и малюсенький магазинчик с огромным выбором компактов. Но при всем невероятном количестве дисков, крутили они лишь две песни: какой-то очередной хит Татушек и забавную местную песню под названием Анжелэ, чем-то напоминающую русскую народную Belle(если кто знает исполнителя или имеет ее в MP3 – киньте ссылочку плизззз. Анжелэ, а не Belle, конечно).

В конце дня я заглянул на вокзал, чтобы посмотреть расписание поездов в Румынию. Выяснилось, что едет только один очень неудобный поезд в шесть вечера. Ваучер в Румынию у меня начинал действовать лишь через 3 дня, так что мне предстояло провести в Сербии еще почти три дня. К сожалению, я вообще ничего не знал про Сербию и не представлял, куда податься, так что решил завтра утром поехать куда глаза глядят.

Все-таки верно люди говорят, что утро вечера мудренее! Именно поэтому утром совершенно не хотелось никуда тащиться. Когда я нашел-таки в себе силы оторваться от подушки, было почти десять часов. Спустившись вниз на ресепшен, я допросил сидевшую там девицу обо всех сербских аттракциях. Результатом допроса и разглядывания военных карт был список, включавший в себя местечки Ovčarbanja, Kruševac и Sokobanja. Но первой в списке была столица Воеводины город Нови-Сад. Значит, туда нам и дорога!

Городок оказался светлым и приятным во всех отношениях. Помимо всякой фигни типа музея революции и современного раскрашенного в попугайные цвета собора там есть очень интересная крепость над Дунаем. Она была построена недавно, в восемнадцатом веке, поэтому выглядит несравненно более надежной, чем тот же Калемегдан в Белграде. Кстати, с крепостной стены хорошо виден разрушенный мост через Дунай – самое яркое и, пожалуй, практически единственное виденной мной свидетельство недавних бомбежек. Вместо этого моста недалеко навели понтонную переправу и поставили рядом настоящий военный корабль. Там же на берегу я заметил удивительную по силе скульптурную композицию: издали я подумал, что это семейка инопланетян ‘не в своей тарелке’. Они на самом деле оказались семейкой, но не инопланетян, а заключенных местного концлагеря. Рядом спали два бомжа (а может и два бэкпэкера на пути домой ;-)

Вернувшись в стольный град Белград, я еще успел побывать в знаменитом музее оружия, что занимает большое здание в Калемегдане. Всего там полсотни залов, с историческим охватом

от появления первых поселений на Балканах до натовских бомбежек Сербии. Самые интересные посвящены маршалу Тито и освобождению Югославии от немцев. Дух противоречия югославов проявлялся буквально во всем: например, значительная часть югославского народа, особенно в Словении и Хорватии, не оказывала сопротивления немцам, румынам и итальянцам, что позволило тем относительно легко взять под контроль всю Югославию. Но потом что-то их замкнуло, они вспучились и вышвырнули фашистов с большей части своих территорий уже к концу 43 года – кстати, Югославия так и осталась единственной страной, освободившей себя своими силами.

На этот день у меня не было вообще никаких планов, надо было лишь потратить оставшиеся пятьдесят долларов в местных тугрях. Основную часть этой суммы я оставил в оптике, где приобрел стильные солнечные очки местного производства взамен потерянных еще в хорватском Дубровнике. На двадцать минут я заглянул в музей принцессы Любицы посмотреть классические балканские интерьеры (похоже на русские дворянские гнезда, но с заметным влиянием турок).

Потом еще часа полтора болтался по городу, разглядывая людей, магазины и вывески, которые бывают чрезвычайно забавными. В Белграде вывески и рекламные плакаты, в основном, написаны кириллицей, так что всякие интересности воспринимаются не как случайное совпадение транскрипций, а как чей-то сознательный прикол. Я даже составил свой личный хит-парад. Третье место отдается знаменитой белградской компании ‘ЕПС-ТУР’. Второе место – одному из самых красивых зданий на улице Теразие с пафосным названием ‘ХОТЕЛ МОСКВА’. И, наконец, единоличный лидер моего хит-парада – стильное современное здание, настолько не понравившееся жителям страны, что на нем гигантскими золотыми буквами вывели ‘СРПСКО НАРОДНО ПОЗОРИШТЕ’!

Свой последний час в Белграде я посвятил подготовке к долгому вечернему переезду в румынскую Тимишоару. Для этого я завалился в великолепное заведеньице в самом центре города – Первую частную пивоварню на Теразие 25 (Рекомендую! Находится между МакПлюшкиным и RaffaisenBank и предлагает темное и светлое нефильтрованое пиво по доллару). Когда я достиг того замечательного состояния, когда я еще без проблем доберусь до вокзала, но моему сну в неудобном сидячем вагоне уже ничего угрожать не сможет, я вернулся в хостел за бэкпэком и в сопровождении трех ирландцев (ну, в смысле я их сопровождал – они в Черногорию ехали) потопал на вокзал.

Итак, две недели позади, серпантины приморских шоссе и гостеприимные земли южных славян пройдены, впереди меня ждали дикие, как я представлял их себе, румынские деревни, каменистые тропы Карпат, ландшафты Каппадокии и пыльные дороги турецкого Курдистана!